Премия Андрея Белого: Николай Байтов. БАЙТОВ (собств. ГОМАНЬКОВ) Николай Владимирович* 1.
Москва)Поэт, прозаик. Окончил Московский институт электронного машиностроения. Работал программистом (1. Во второй половине 1. А. Барашом) самиздатского альманаха «Эпсилон- салон».
С 1. 99. 3 вместе со Светой Литвак организатор литературных акций («Праздник рифмы», «Литературный карнавал», выставки бук- арта и авторской книги) и перформансов. В 1. 99. 7- 2. 00. Премьера». Публикации в журналах и альманахах «Знамя», «Новый мир», «Черновик» и др. Лауреат Сетевого литературного конкурса «Тенёта» (1. Фонда Иосифа Бродского (2. Премия Андрея Белого присуждена за книгу «Думай, что говоришь». Речи Критика. Тексты.
Книги: Равновесия разногласий: Стихи. М., 1. 99. 0. Четыре угла. Приключения информации: Рассказы. М.: АРГО- Риск, 1.
Прошлое в умозрениях и документах: Книга прозы. М.: Зверевский центр современного искусства, 1. Программа Автоматической Скачки. Времена года: Стихи. М.: ОГИ, 2. 00. 1. Что касается: Стихи.
М.: Новое издательство, 2. Стихи. Таганрог: Нюанс, 2. Думай, что говоришь: 4. М.: Ко. Либри, Азбука- Аттикус, 2. Случаи из жизни (совм.
Таганрог: Нюанс, 2. Резоны. М.: Книжное обозрение; АРГО- Риск, 2. Ангел- вор. М: Эксмо, 2. Любовь Муры. М.: НЛО, 2. ЭСТЕТИКА «не- Х»Для того чтобы манифестировать свою эстетику, мне придётся описать одно качество художественного объекта – простое само по себе, но трудно выразимое, потому что одного (точного) слова для него не находится, а многими словами оно характеризуется лишь приблизительно. Итак, мне придётся назвать его «Х» и совершить вокруг этой искомой, но не называемой смысловой точки нечто вроде ритуального хоровода (словесного, разумеется). Сначала – чтобы сразу пояснить – я обозначу свои эмоции: качество Х неприятно мне: объект, обладающий Х, вызывает у меня отторжение, иногда – вражду с привкусом настоящей злобы, всегда – скуку, способную доводить порой до тяжёлого уныния.
НИКОЛАЙ БАЙТОВ. БАЙТОВ (собств. ГОМАНЬКОВ) Николай Владимирович. М: Эксмо, 2013. Любовь Муры. М.: НЛО, 2013. БАЙТОВ Николай Владимирович. Николай Байтов, Света Литвак. Фегны: Стихи. Рассказы о церкви. АНГЕЛ-ВОР (рассказ А.С.) 1. Начало стёрлось у меня в памяти. С чего зашёл разговор? Выходит сборник Николая Байтова «Ангел-вор» — рассказы о церкви. Байтов, вполне себе светский поэт и прозаик, лауреат премии .
С другой стороны, Х меня соблазняет: я хотел бы вполне презирать его, но не могу, потому что оно – властно: желает навязывать себя и диктовать; оно само презирает всё, что «не- Х», а я человек слабоватый – и пасую перед его презрением: держать высоко голову не получается. Если бы я умел завидовать, возможно, Х вызывало бы во мне вместе с враждой зависть, – но – не знаю, к счастью ли, к несчастью – я почему- то лишён столь обычной для людей душевной способности.. Наверное, в данном случае, к счастью, потому что иначе мои отношения с Х спутались бы в совсем ядовитый змеиный клубок. Ещё вот что: я чувствую, что объект, обладающий Х, в каком- то смысле мёртв. Но он – торжествующий кадавр, он не только симулирует жизнь, но и нагло принуждает всех верить в такой способ жизни как в единственно стоящий. И ему повинуются. Качество Х существует не только в искусстве.
Оно повсюду, в любых областях деятельности. Но в науке, например, оно представляется обязательным и законным, а потому не так сильно раздражает – больше соблазняет.
Когда я учился в институте, мне импонировал снобизм математики. Но снобизм – это ещё не вполне Х, а часто бывает совсем наоборот. Потому что Х – это не смысловая элитарность, а другая: именно «Х- овая»; по смыслу же Х обращено как раз к массовым эталонам мышления и восприятия: оно хочет стать диктатором, тоталитарной эстетической мерой, а на самом деле (банальная диалектика!) идёт у массовой эстетики на поводу. Что ж, это очень понятно: диктатору первому приходится отрекаться от свободы и поддакивать.
Николай Байтов во дворе Культурного центра ''ДОМ'' перед началом вечера Владимира Друка. Николай Байтов. Рассказы о . Николай Владимирович Байтов (настоящая фамилия Гоманьков, псевдоним произведён. Ангел-вор: Рассказы о Церкви. Николай Байтов о поэте в лесу шаблонов, языке болотных. Николай Байтов "Ангел-вор".
Когда я учился в институте, то в наибольшей мере мне довелось столкнуться с требованиями Х в курсе черчения. Мне ставили четвёрки. Говорили: «Как- то у вас.. Разве я веду не по линейке?» – «Да по линейке- то – по линейке, но.. Уверенней надо – вот что. Тогда и чертёж сразу делается внушительней, солидней».
Ладно, пусть будут четвёрки, но уверенности от меня не ждите, её у меня не было, нет и не будет! Уверенности ни в чём в этой жизни быть не может. А кто в чём- то уверен, тот дурак и выглядит смешно.
А в искусстве вообще уверенность отвратительна: она самодовольна и хамовата (не говоря уж о том, что, конечно, непродуктивна.. Много лет спустя, когда я выпустил книгу «Прошлое в умозрениях и документах», моя знакомая поэтесса Наталья Осипова взялась её рецензировать. Ей не составило большого труда догадаться, что в этой книге (изданной, вообще- то, в типографии) имеет значение всё – как в объекте book- art'а.
Поэтому она её тщательно осмотрела со всех сторон – и действительно нашла некоторые значимые черты, укрывшиеся от «обыкновенных» читателей. Но более всего меня поразило то, что она заметила, что буквы на обложке (компьютерный шрифт «Cooper») чуть- чуть подправлены мной от руки (то есть подправлены в макете тушью, а затем так и напечатаны), – я думал, этого не заметит никто..
Нет, я специально хотел, чтобы обложка оставляла впечатление этакой «домашней кустарности», но полагал, что это будет общее, туманное чувство, неизвестно откуда происходящее, лучше, чтобы оно оставалось неосознанным, – и вот Наташа вдруг разглядела.. Она написала, что такой эффект как бы выводит заглавие из плоскости обложки в другое измерение. Я не думал об этом. Значит, «плоскость обложки» – априори и в первую очередь – ожидается как носитель качества Х, как товарный ярлык (тем более у изданной книги).. Сейчас в критике в большом ходу словечко «внятность».
Подразумевается при этом некая отчётливость артикуляции художественной задачи и её решения. Но критики не понимают (лучшие критики, умные, – про быдло, надменно воротящее нос от «самодеятельности», я не говорю), – не понимают, что способы артикуляции, сам «язык», навязаны нам (то есть им) торжествующим качеством Х и что поэтому их «внятность» означает лишь приятие и успешное освоение этого самого языка Х. Я много раз находил в нынешнем словоупотреблении «внятность» и «самодеятельность» как антонимы. Я не мог этого понять, вернее, понять мог, но не принять: ведь в обычном языке эти слова антонимической пары не образуют, – даже странно их было бы так рассматривать.. Значит, это специальный язык, возможно, претендующий быть элитарным жаргоном, типа жаргона математиков.
Переводя, получаем: «внятность» присуща профессионализму (в искусстве), «самодеятельность» же выражает себя смутно, неясно. То есть такова норма эстетики Х: профессиональным объявляется лишь то, что «внятно», а в своём специфическом значении «внятность» обеспечивается качеством Х. Всё остальное – принадлежащее эстетике «не- Х» есть «самодеятельность». Я думаю, что требования Х очень стары. Но до «внятности» довёл их современный концептуализм. Поразительно, до чего он серьёзен, даже суров.
Всеволод Некрасов в одной статье (а может быть даже в нескольких) заметил, что концептуализм, по- видимому, присвоил репрессивный аппарат советской эстетики, который завис в пустоте после её разгрома, которым он, концептуализм, пожалуй, сам и командовал. Что ж, это понятно: диктатор автоматически берёт на службу сексотов старого режима, который он сверг.. Был случай, когда Свету Литвак пытались выгнать с выставки Андрея Монастырского за то, что она легла на диван (в углу) и раскрыла над собой зонтик, – причём именно важно, что это не был художественный жест или артикуляция какого- то эпатажа (в чём тут эпатаж?) – а просто по наитию, смутно..
А недавно мне звонил Сухотин и довёл меня почти до истерики, требуя отчёта почти математического в моих художественных действиях. В нашей перебранке дошло до того, что он наконец подсказал мне: «Может быть, ты вообще не занимаешься искусством?» – Что мне было отвечать?